前回はこちら

РОССИЙСКИЙ СОВЕТ ПО МЕЖДУНАРОДНЫМ ДЕЛАМ

ロシア外交評議会

Андрей Кортунов:
アンドレイ・クルノフ

Крепость или бункер?
要塞かバンカーか？

Но ожидание возникновения хаотизации в международных отношениях, системного кризиса, прежде всего, финансового, становится доминирующим. Хаос — это прежде всего абсолютное изменение парадигмы экономического и геоэкономического поведения. Конечно, стратегическая стабильность важна, но она базируется на определенной экономической составляющей. В геоэкономике и экономике абсолютно очевидна тенденция к принятию краткосрочных решений. Предхаос — это краткосрочная повестка дня. Представления о долгосрочной нет ни у кого: ни у России, ни у ее партнеров, ни у ее соперников. Это влечёт ряд последствий в военно-политической сфере. Во-первых, происходит расширение серой зоны. Взаимозависимость даже в ситуации предхаоса сдерживает все государства мира от принятия жестких военно-политических решений в отношении других государств. Начало конфликта в Карабахе — скорее исключение, которое связано с особым статусом территории. Но тем не менее ни на уровне отношений Китай-США, ни даже на уровне отношений Китай-Северная Корея принятие жестких долгосрочных решений невозможно. Тем более невозможен какой-то крупный геоэкономический, геополитический маневр. Но это же означает, что будут приниматься на вооружение и инвестироваться те виды вооружений, которые «понятны и готовы» на данный момент.

しかし、国際関係における混沌、主に金融を中心とした全系統的な危機への期待が支配的になりつつある。

カオスとは、第一に、経済・地理経済行動のパラダイムの絶対的な変化である。もちろん、戦略的安定性は重要ですが、それはある種の経済的要素を前提としています。地球経済学や経済学では、短期的な判断をする傾向が絶対に存在する。

プレハオスは短期的なアジェンダである。誰も長期的なアジェンダについての考えを持っていない：ロシアもそのパートナーもライバルも。

これは、軍事や政治の領域で多くの結果をもたらす。

まず、グレーゾーンが拡大している。相互依存は、プレカオスの状況であっても、世界のすべての州が他の州に対して厳しい軍事的・政治的決定をしないようにしている。

カラバフでの紛争の始まりは、むしろ例外的なものであり、領土の特別な地位と関係している。しかし、米中関係のレベルでも、中朝関係のレベルでも、長期的な厳しい判断はできない。

それ以上に不可能なのは、地政学的、地政学的な大作戦だ。しかし、これはまた、現時点で「理解して準備ができている」タイプの武器が採用され、投資されることを意味している。

Расширение серой зоны в конфликтах наиболее опасно. Мы лукавим, говоря, что живем в состоянии холодной войны.

紛争におけるグレーゾーンの拡大が一番危険だ。冷戦状態の中で生きていると言うことで狡猾である。

Мы живем в состоянии войны теплой, где допустимым становится весьма широкий спектр военно-силовых средств, происходит сращивание информационных манипулятивных и киберударных средств. Сфера военных средств предвоенного формата расширилась, и где граница перехода теплой в горячую войну никто не знает.

非常に幅広い軍事力が許容されるようになってきて、情報操作やサイバーダーツがスプラッシュアップされていく、戦争状態の暖かい日々を送っている。戦前の軍事手段の範囲が拡大し、暖戦から熱戦への移行の境界線がどこにあるのかは誰も知らない。

Говоря о перспективах стратегической стабильности, мы все понимаем, что через 5–7 лет к власти в США и России в военно-политическом руководстве придут люди, которые не имеют представления о ядерном сдерживании и вообще ядерном оружии, для которых оно — абстракция. А в военной сфере вообще будут доминировать люди, которые выросли на войнах беспилотников, где для того, чтобы убить человека, нужно просто сыграть в компьютерную игру. У этих людей другое отношение к жизни и к смерти, к войне и к миру, а значит, нет тех политико-психологических сдерживающих факторов, которые были важнейшим компонентом военно-политического «сдерживания» в период холодной войны.

戦略的安定性の見通しについて言えば、5～7年後には、米国やロシアの軍事・政治指導者の中に、核抑止力や核兵器について何も考えていない、抽象的な人たちが出てくることは誰もが理解している。そして一般的な軍事圏ではドローン戦争で育った人たちが支配し、人を殺すためにはコンピュータゲームをするしかない。このような人々は、生と死、戦争と平和に対する態度が異なるため、冷戦時代の軍事的・政治的な「抑止力」の最も重要な要素であった政治的・心理的な「抑止力」が存在しないのである。

Что касается российской внешней политики, мы наблюдаем нарастающее недоверие ко всем нашим партнерам. Россия не доверяет никому и правильно поступает. Это отражение глобальных тенденций. Думаю, всем очевидно не просто высокое, но нарастающее ощущение военной угрозы со стороны Запада.

ロシアの外交政策に関する限り、我々はすべてのパートナーに対する不信感が高まっていると見ている。ロシアは誰も信用しておらず、正しいことをしている。これは世界の動向を反映したものです。高いだけでなく、西側からの軍事的な脅威感が高まっているのは誰の目にも明らかだと思う。

アメリカはまだ大したことではないが、大量破壊兵器が散発的に使われている中途半端な戦争を合法化する路線に乗り出した。これは、彼らの軍事文書や政治エリートの発言からも明らかである。

Никакие тенденции, касающиеся российской внешней политики, не являются в полной мере уникальными. Все они в той или иной степени отражают то, что существует в мире в целом. Но в России вполне осознанным является важнейшее для нашей страны диалектическое противоречие. С одной стороны, очевидна принципиальная невозможность усиления международного влияния России без решения целого ряда социально-экономических проблем и снятия геоэкономических уязвимостей. Но, с другой стороны, снятие этих уязвимостей возможно только при условии благоприятной внешней ситуации, что требует затрат ресурсов не на внутреннем контуре политики, а на внешнем. Этот баланс будет являться главным ограничителем российской внешней политики. Это противоречие быстрее всего осознают военные.

ロシアの外交政策に関する動向は、どこまでも独自のものではない。それらはすべて、世界全体に存在するものをある程度反映している。しかし、ロシアでは、わが国にとって最も重要な弁証法的矛盾は、かなり理解できる。一方で、ロシアの国際的な影響力を強化するためには、社会経済的な問題全般に対処し、地政学的な脆弱性を解消することなしには、根本的に不可能であることは明らかである。しかし一方で、これらの脆弱性の除去は、外的状況が良好であってこそ可能であり、そのためには、内部ではなく、政治の外部の輪郭に資源を支出する必要がある。このバランスがロシアの外交政策の主な限界になるだろう。この矛盾を最も早く理解できるのは軍部である。

Также наблюдается глубочайший кризис внешнеполитической пропаганды. Она не умерла, но она умирает, и это отражает кризис нашего внешнеполитического контента — России нечего сказать по-крупному, с точки зрения концептуального видения будущего. Ситуация с «Северным потоком-2» показала, что мы побеждаем с точки зрения тактического контента, но для европейцев есть вечные ценности, которые они считают более важными, чем тактические выгоды. Это, прежде всего, ожидание нового атлантизма: «приедет Байден — Байден нас рассудит» и абсолютная вера в грядущее торжество атлантических ценностей, которое ничем не «перебить». Вообще вопрос о «ценностях» — тяжелый для российской внешней политики, действующей в рамках либерального мейнстрима. Нам необходимо четко понимать взаимосвязь вещей во внутренней и внешней политике России.

外交政策プロパガンダの最深部の危機もある。それは死んでいないが、それは死んでいる、これは私たちの外交政策の内容の危機を反映している - ロシアは、将来の概念的なビジョンの面で、大きく言うことは何もない。ノルドストリーム-2の状況を見ていると、戦術的な内容では勝っていることがわかるが、ヨーロッパ人にとっては戦術的なメリットよりも重要視する永遠の価値観がある。これは何よりも、新しい大西洋主義への期待であり、「バイデンは来るだろう-バイデンは私たちを裁くだろう」と、何も「中断」しない大西洋的価値観の勝利がやってくることへの絶対的な信頼である。一般的に「価値観」の問題は、リベラル主流派の枠組みの中で動くロシアの外交政策にとって難しい問題である。ロシアの内政・外交政策における物事の関係性を明確に理解する必要がある。

В заключение отмечу, что Россия стоит на пороге окончательного снятия табу на применение военно-силовых методов осуществления политики. Пока мы этого избегали. Применение военно-силовых методов при воссоединении с Крымом носило «стыдливый характер», и мы стоим на пороге того, чтобы этот стыд отбросить. При этом есть опасения, что Россия не сможет участвовать в симметричной гонке вооружений. Как будет искаться баланс между желанием применять военно-силовые инструменты и не вмешиваться в гонку вооружений с заведомо более сильным противником (США) будет сложным вопросом.

結論から言うと、ロシアが政策実施のための武力行使法のタブーをついに解禁しようとしていることに注目したい。今のところ、これは避けている。クリミアとの再統一での武力行使は「恥ずべきこと」であり、私たちはこの恥辱を拒否しようとしている。しかし、ロシアが対称的な軍拡競争に参加できなくなることが懸念されている。より強力な敵対国（米国）との軍拡競争に干渉しないことと、軍事力の道具を使いたいという気持ちとの間にどのようなバランスが求められるかは、難しい問題であろう。